Неточные совпадения
Сгоревших людей оказалось с десяток, в том
числе двое взрослых; Матренку же, о которой накануне был разговор,
нашли спящею на огороде между гряд.
Против моего ожидания, оказалось, что, кроме двух стихов, придуманных мною сгоряча, я, несмотря на все усилия, ничего дальше не мог сочинить. Я стал читать стихи, которые были в наших книгах; но ни Дмитриев, ни Державин не помогли мне — напротив, они еще более убедили меня в моей неспособности. Зная, что Карл Иваныч любил списывать стишки, я стал потихоньку рыться в его бумагах и в
числе немецких стихотворений
нашел одно русское, принадлежащее, должно быть, собственно его перу.
Сговорившись с тем и другим, задал он всем попойку, и хмельные козаки, в
числе нескольких человек, повалили прямо на площадь, где стояли привязанные к столбу литавры, в которые обыкновенно били сбор на раду. Не
нашедши палок, хранившихся всегда у довбиша, они схватили по полену в руки и начали колотить в них. На бой прежде всего прибежал довбиш, высокий человек с одним только глазом, несмотря, однако ж, на то, страшно заспанным.
Этого сорта суда
находят в Охотском море огромную поживу и в иное время заходят туда в
числе двухсот и более.
Ответ, которого он не мог
найти, был тот самый, который дал Христос Петру: он состоял в том, чтобы прощать всегда, всех, бесконечное
число раз прощать, потому что нет таких людей, которые бы сами не были виновны и потому могли бы наказывать или исправлять.
— Как хотите, Сергей Александрыч. Впрочем, мы успеем вдоволь натолковаться об опеке у Ляховского. Ну-с, как вы
нашли Василья Назарыча? Очень умный старик. Я его глубоко уважаю, хотя тогда по этой опеке у нас вышло маленькое недоразумение, и он, кажется, считает меня причиной своего удаления из
числа опекунов. Надеюсь, что, когда вы хорошенько познакомитесь с ходом дела, вы разубедите упрямого старика. Мне самому это сделать было неловко… Знаете, как-то неудобно навязываться с своими объяснениями.
По обыкновению, шел и веселый разговор со множеством воспоминаний, шел и серьезный разговор обо всем на свете: от тогдашних исторических дел (междоусобная война в Канзасе, предвестница нынешней великой войны Севера с Югом, предвестница еще более великих событий не в одной Америке, занимала этот маленький кружок: теперь о политике толкуют все, тогда интересовались ею очень немногие; в
числе немногих — Лопухов, Кирсанов, их приятели) до тогдашнего спора о химических основаниях земледелия по теории Либиха, и о законах исторического прогресса, без которых не обходился тогда ни один разговор в подобных кружках, и о великой важности различения реальных желаний, которые ищут и
находят себе удовлетворение, от фантастических, которым не находится, да которым и не нужно
найти себе удовлетворение, как фальшивой жажде во время горячки, которым, как ей, одно удовлетворение: излечение организма, болезненным состоянием которого они порождаются через искажение реальных желаний, и о важности этого коренного различения, выставленной тогда антропологическою философиею, и обо всем, тому подобном и не подобном, но родственном.
Ныне же по выходе совсем из той службы в отставку и по возвращении в имения отца его, состоящие ** и ** губерниях **, ** и ** уездах, в разных селениях, всего до 3000 душ,
находит, что из
числа таковых имений вышеписанными ** душами (коих по нынешней ** ревизии значится в том сельце всего ** душ) с землею и со всеми угодьями владеет без всяких укреплений вышеписанный гвардии поручик Андрей Дубровский, почему, представляя при оном прошении ту подлинную купчую, данную отцу его продавцом Спицыным, просит, отобрав помянутое имение из неправильного владения Дубровского, отдать по принадлежности в полное его, Троекурова, распоряжение.
Второе дело было перед моими глазами. Витберг скупал именья для храма. Его мысль состояла в том, чтоб помещичьи крестьяне, купленные с землею для храма, обязывались выставлять известное
число работников — этим способом они приобретали полную волю себе в деревне. Забавно, что наши сенаторы-помещики
находили в этой мере какое-то невольничество!
Мы Европу все еще знаем задним
числом; нам всем мерещатся те времена, когда Вольтер царил над парижскими салонами и на споры Дидро звали, как на стерлядь; когда приезд Давида Юма в Париж сделал эпоху, и все контессы, виконтессы ухаживали за ним, кокетничали с ним до того, что другой баловень, Гримм, надулся и
нашел это вовсе не уместным.
В их-то
числе я
нашел много голов, напоминающих Николая, когда он был без усов.
Понятно, что в таком столпотворении разобраться было нелегко, и недели две после приезда все ходили как потерянные. Искали и не
находили;
находили и опять теряли. Для взрослых помещичьих дочерей — и в том
числе для сестры Надежды — это было чистое мученье. Они рвались выезжать, мечтали порхать на балах, в театрах, а их держали взаперти, в вонючих каморках, и кормили мороженою домашней провизией.
В околотке существовало семь таких торговых пунктов, по
числу дней в неделе, и торговцы ежедневно переезжали из одного в другое. Торговали преимущественно холстами и кожами, но в лавках можно было
найти всякий крестьянский товар. В особенности же бойко шел трактирный торг, так что, например, в Заболотье существовало не меньше десяти трактиров.
Зал переполнен. Наркомы, представители учреждений, рабочих организаций… Пальто, пиджаки, кожаные куртки, военные шинели… В первый раз за сто лет своего существования зал видит в
числе почетных гостей женщин. Гости собираются группами около уголков и витрин — каждый
находит свое, близкое ему по переживаниям.
Кольцо разрывалось, находившийся в центре его подавал кому-нибудь руку, остальные старались поскорее
найти себе пару. Для игры нужно было нечетное
число участников, и, значит, кто-нибудь оставался. Оставшийся давал «фант» и становился в середину.
Длинная процедура: нужно надеть на каждого саван, подвести к эшафоту. Когда наконец повесили девять человек, то получилась в воздухе «целая гирлянда», как выразился начальник округа, рассказывавший мне об этой казни. Когда сняли казненных, то доктора
нашли, что один из них еще жив. Эта случайность имела особое значение: тюрьма, которой известны тайны всех преступлений, совершаемых ее членами, в том
числе палач и его помощники, знали, что этот живой не виноват в том преступлении, за которое его вешали.
Здесь, как и в богатой Александровской слободке, мы
находим высокий процент старожилов, женщин и грамотных, большое
число женщин свободного состояния и почти ту же самую «историю прошлого», с тайною продажей спирта, кулачеством и т. п.; рассказывают, что в былое время тут в устройстве хозяйств также играл заметную роль фаворитизм, когда начальство легко давало в долг и скот, и семена, и даже спирт, и тем легче, что корсаковцы будто бы всегда были политиканами и даже самых маленьких чиновников величали вашим превосходительством.
Различия в полноте и силе голоса коростеля, которое замечается у перепелов, я не
находил, но есть разница в
числе криков, или ударов.
Только что собрался ответить твоей жене на ее письмо от 15-го
числа, как получил, любезный друг Николай, твои листки… Я прочел все со вниманием и
нахожу, что ты хорошо сделал, — только одно меня озадачило. Какие тут назначения по 3 т. братьям. Если один из этих братьев я, то прошу захерить эту статью.
Гораздо простее ничего не делать, тем более что никто из нас не вправе этого требовать, состоя на особенном положении, как гвардия между ссыльными, которые между тем могут свободно переезжать по краю после известного
числа лет пребывания здесь и даже с самого привода получают билет на проживание там, где могут
найти себе источник пропитания, с некоторым только ограничением, пока не убедится общество в их поведении.
— Давеча, царица Раиса, генерал Мирон рассказывал басню Менения Агриппы… Я часто думаю о ней и все не
нахожу себе места в
числе членов человеческого тела, а теперь
нашел… Ха-ха!..
Убийц Ивана Миронова судили. В
числе этих убийц был Степан Пелагеюшкин. Его обвинили строже других, потому что все показали, что он камнем разбил голову Ивана Миронова. Степан на суде ничего не таил, объяснил, что когда у него увели последнюю пару лошадей, он заявил в стану, и следы по цыганам
найти можно было, да становой его и на глаза не принял и не искал вовсе.
По заводам пошел —
число работников стал поверять, чаны пересчитал и везде, сударь,
нашел, что обхаять.
Вланг
нашел свою батарею на 2-й оборонительной линии. Из
числа 20 солдат, бывших на мортирной батарее, спаслось только 8.
Тот к
числу друзей Н.И. Пастухова не принадлежал,
находил, что он «компрометирует русское общество», но, вынужденный настоятельностью обращенных к нему вопросов, пресерьезно ответил, подстрочно переводя коротенький привет Н.И. Пастухова: «Спасибо, голуби!»
Груды тщательно подшитых, но не обревизованных рапортичек постоянно валялись на его письменном столе, и в том
числе целая годовая отчетность скотницы Феклы, деятельность которой с первого раза показалась ему подозрительной и которую он тем не менее никак не мог
найти свободную минуту учесть.
Аннинька не принадлежала к
числу таких личностей, которые в сознании своих язв
находят повод для жизненного обновления, но тем не менее, как девушка неглупая, она отлично понимала, что между теми смутными мечтами о трудовом хлебе, которые послужили ей исходным пунктом для того, чтобы навсегда покинуть Погорелку, и положением провинциальной актрисы, в котором она очутилась, существует целая бездна.
1833 года, в восьмой день февраля, выехал с попадьей из села Благодухова в Старгород и прибыл сюда 12-го
числа о заутрене. На дороге чуть нас не съела волчья свадьба. В церкви застал нестроение. Раскол силен. Осмотревшись,
нахожу, что противодействие расколу по консисторской инструкции дело не важное, и о сем писал в консисторию и получил за то выговор».
Крамаренко посмотрел на Передонова с удивлением и молча пробежал мимо. Он принадлежал к
числу тех гимназистов, которые
находили Передонова грубым, глупым и несправедливым и за то ненавидели и презирали его. Таких было большинство. Передонов думал, что это — те, кого директор подговаривает против него, если не сам, то через сыновей.
Обзор хозяйственных заведений представлял ему достаточное
число жертв; тут уже всякая вина была виновата, а в каком хозяйстве нельзя
найти каких-нибудь мелочных упущений, если захочешь отыскать их!
Впрочем, рассуждая глубже, можно заметить, что это так и должно быть; вне дома, то есть на конюшне и на гумне, Карп Кондратьич вел войну, был полководцем и наносил врагу наибольшее
число ударов; врагами его, разумеется, являлись непокорные крамольники — лень, несовершенная преданность его интересам, несовершенное посвящение себя четверке гнедых и другие преступления; в зале своей, напротив, Карп Кондратьич
находил рыхлые объятия верной супруги и милое чело дочери для поцелуя; он снимал с себя тяжелый панцирь помещичьих забот и становился не то чтобы добрым человеком, а добрым Карпом Кондратьичем.
В Петербурге
находили, что молодой офицер прекрасно воспитан, то есть имеет восемь лошадей, не меньшее
число людей, двух поваров и проч.
Маленькое тогда полагалось буфетчикам жалованьишко — рублей шесть в год, — а он и его уберегал, да
найдет, бывало, гривенничек на полу — и его к
числу прочих присовокупит.
— А не
находите ли вы, что если все, в том
числе и лучшие люди, мыслители и великие ученые, участвуя в борьбе за существование каждый сам за себя, станут тратить время на битье щебня и окраску крыш, то это может угрожать прогрессу серьезною опасностью?
Замечу мимоходом, что, кроме моего отца, в роду нашем уже никто не имел большого сходства с княгинею Варварою Никаноровной; все, и в этом
числе сама она,
находили большое сходство с собою во мне, но я никогда не могла освободиться от подозрения, что тут очень много пристрастия и натяжки: я напоминала ее только моим ростом да общим выражением, по которому меня с детства удостоили привилегии быть «бабушкиною внучкой», но моим чертам недоставало всего того, что я так любила в ее лице, и, по справедливости говоря, я не была так красива.
2. С этого
числа по ночам и по зарям начался валовой пролет дичи, особенно уток; но на местах около реки, в расстоянии десяти верст, я нигде не мог
найти даже одной птички.
Хорьки живут по полям в норах и в них выводят детей,
числом от трех до четырех; вероятно, зимою земляные летние норы заносятся снегом, и тогда хорьки живут в снежных норах или под какими-нибудь строениями: мне случилось один раз
найти постоянное, зимнее жилье хорька под толстым стволом сломленного дерева; он пролезал под него сверху, в сквозное дупло.
Заткнув оба уха большими пальцами, а остальными плотно придавив зажмуренные глаза и качаясь взад и вперед, зубрила иногда в продолжение целого часа повторял одну и ту же фразу: «Для того чтобы
найти общее наименьшее кратное двух или нескольких
чисел… для того чтоб
найти… чтоб
найти… чтоб
найти…» Но смысл этих слов оставался для него темен и далек, а если, наконец, и запечатлевалась в уме его целая фраза, то стоило резвому товарищу подбежать и вырвать книгу из-под носа зубрилы или стукнуть его мимоходом по затылку, как все зазубренное с таким великим трудом мгновенно выскакивало из его слабой головы.
Анна. Что это, господи! Вздумать-то, вздумать-то мне страшно! За что только он мучил себя и нас? Сколько лет мы живем нищенски, а у него за подкладкой шинели
нашли мы больше ста тысяч, да вот теперь в его комнате под полом вещей и брильянтов и
числа нет. И так в мире босоты-наготы довольно, а мы ее, помимо божьей воли, терпели. Как богу-то не разгневаться!
Причина состояла в том, что он уезжал на то время из Рима, а воротясь, целый месяц не получал писем из России, хотя часто осведомлялся на почте; наконец, он решился пересмотреть сам все лежащие там письма и между ними
нашел несколько адресованных к нему; в том
числе находилось и письмо Константина.
Мирошев исполняет в точности поручение графа: воротясь домой, обняв жену и дочь, посылает за управителем, распечатывает при нем графский конверт и
находит купчую крепость на все графское соседнее имение, состоящее из 437 душ, и в том
числе на самого управителя, совершенную на законном основании в Московской гражданской палате на имя Мирошева.
О, вечность, вечность! Что
найдем мы там
За неземной границей мира? — Смутный,
Безбрежный океан, где нет векам
Названья и
числа; где бесприютны
Блуждают звезды вслед другим звездам.
Заброшен в их немые хороводы,
Что станет делать гордый царь природы,
Который верно создан всех умней,
Чтоб пожирать растенья и зверей,
Хоть между тем (пожалуй, клясться стану)
Ужасно сам похож на обезьяну.
Заметно было в нем, что с ранних дней
В кругу хорошем, то есть в модном свете,
Он обжился, что часть своих ночей
Он убивал бесплодно на паркете
И что другую тратил не умней…
В глазах его открытых, но печальных,
Нашли бы вы без наблюдений дальных
Презренье, гордость; хоть он не был горд,
Как глупый турок иль богатый лорд,
Но всё-таки себя в
числе двуногих
Он почитал умнее очень многих.
Дело совсем неисполнимое.
Найти девицу и украсть — не велик труд, так! Но куда же он её спрячет по этим местам, где даже
число горшков в каждой избе известно на пятьдесят вёрст кругом? Жизнь прозрачная, — кроме тараканов — всё на счету.
Он — приверженец теории «искусства для искусства»; рассказы Марка Вовчка
нашли себе хвалителей тоже в
числе приверженцев этой теории.
Мы с Казначеевым были в восторге, но многие, в том
числе и Дарья Алексевна, даже Мордвинов,
находили такое бессребренничество излишним и неуместным.
— Тьфу ты, Господи! да неужто ж, ваше превосходительство, не можете
найти другого предмета? — воскликнул в отчаянии другой генерал и, взяв у товарища газету, прочел следующее: — «Из Тулы пишут: вчерашнего
числа, по случаю поимки в реке Упе осетра (происшествие, которого не запомнят даже старожилы, тем более что в осетре был опознан частный пристав Б.), был в здешнем клубе фестиваль.
Но там зачастую
находят каменные молоты, каменные топоры и кремневые наконечники стрел, — стало быть, живали тут люди еще тогда, когда не знали ни меди, ни железа [Г. Поливанов лет в пять собрал здесь значительное
число орудий каменного периода.].
Несмотря на то, мы
находим, что Пушкин, упрекая Радищева за его книгу, говорит, что он мог бы лучше прямо представить правительству свои соображения, потому что оно всегда «чувствовало нужду в содействии людей просвещенных и мыслящих»; таким образом, поэт не отказывается поставить в
число людей «просвещенных и мыслящих» этого человека, которому сам же приписал невежество, слабоумие, поверхностность и пр.
Вниманию этой великосветской дамы, которая открыла мне двери своего уважаемого дома, я был обязан трем причинам: во-первых, ей почему-то нравился мой рассказ «Запечатленный ангел», незадолго перед тем напечатанный в «Русском вестнике»; во-вторых, ее заинтересовало ожесточенное гонение, которому я ряды лет, без
числа и меры, подвергался от моих добрых литературных собратий, желавших, конечно, поправить мои недоразумения и ошибки, и, в-третьих, княгине меня хорошо рекомендовал в Париже русский иезуит, очень добрый князь Гагарин — старик, с которым мы
находили удовольствие много беседовать и который составил себе обо мне не наихудшее мнение.